Госдума приняла 3 июля в третьем чтении закон о снятии ограничений на участие иностранных граждан и российских институтов развития в капитале малых и средних предприятий (МСП).
Ранее в уставном капитале юрлиц доля участия государства и субъектов РФ, благотворительных и иных фондов, иностранных юридических лиц и граждан не должна была превышать 25%. Теперь ограничения сняты в случаях, если учредителями предприятия являются научные и образовательные учреждения, а также ряд институтов развития, таких, например, как "Фонд посевных инвестиций Российской венчурной компании". Кроме того, снимаются ограничения по участию иностранного капитала в создании малых и средних предприятий.
Это решение выглядит практическим продолжением идей о приоритете улучшения делового климата, высказанных недавно президентом Владимиром Путиным на Петербургском экономическом форуме. "Мы не делим тех, кто создает в России производство и рабочие места, на отечественных и иностранных предпринимателей, на своих и чужих. Нам важен тот, кто делает дело, и мы стремимся создать для таких людей не просто хорошие, а наилучшие условия для работы, — подчеркнул президент. — Сделаем все для того, чтобы работать в России было выгодно, удобно, безопасно. Рассчитываем, что принятый комплекс мер по улучшению бизнес-климата будет в полном объеме реализован".
Проблемы среднего бизнеса в России постоянно становятся объектом внимания не только со стороны отечественных бизнес-ассоциаций, но и в международных дискуссиях. Так, во время летней встречи секции "Мастерская будущего" форума "Петербургский диалог" участники пытались понять различие и сходство между российским и немецким малым и средним бизнесом.
С понятием "средний бизнес" в Германии все достаточно ясно: максимальный годовой оборот — 50 млн евро, и максимальное количество сотрудников — 500 человек без учета лиц, проходящих обучение на предприятии. В Германии таких предприятий 99% от общего количества, на них работают примерно 66% всех трудящихся и обучаются 83% из тем, кто проходит обучение на предприятии. В России под средним и малым бизнесом часто понимается другой масштаб предприятий, чем в Германии – об этом говорил один из присутствовавших на мероприятии самарских бизнесменов. Причем речь идет даже не столько о масштабе капитала (здесь российские и немецкие нормы не так далеки друг от друга), а о специализации. Если немецкая "средняя" компания может быть уникальным экспортером с бизнесом в разных странах, то большинство российских малых и средних предприятий работают в сфере услуг и торговли. Их доля как в ВВП России, так и на рынке труда весьма скромна – 20% и 25% соответственно.
Кроме того, в Германии средние предприятия ориентируются на стабильную и долгосрочную деятельность, часто это семейный бизнес нескольких поколений. Полученная прибыль в основном используется для новых инвестиций в предприятие. Здесь сразу же возникает понятие социальной ответственности, определенных этических принципов взаимодействия бизнеса и общества. Эта схема является важной частью всей немецкой модели социальной рыночной экономики, которую также называют рейнской stakeholder-моделью. Помимо самих владельцев бизнеса, в ней играют важную роль все остальные субъекты, связанные с работой компании, – сотрудники, профсоюзы, партнеры, бизнес-ассоциации, местные сообщества и государство в целом. Поэтому данная модель предусматривает множество механизмов реализации социальной ответственности и контроля.
Проблема в том, что в глобализированной экономике "мирового казино" для такой модели находится все меньше места. Конечно, немецкие эксперты ссылаются на позитивный опыт Германии по выходу из кризиса и устойчивость немецкого среднего бизнеса. Но это — уникальная ситуация, связанная с историческими особенностями Германии, специализацией и ноу-хау немецких предприятий.
Однако в целом современному бизнесмену все чаще приходится выбирать: или максимальная эффективность и мобильность (связанная, в том числе, с быстрой сменяемостью персонала), или попытки сохранить "предприятие-семью" в ущерб коммерческому результату. Такая дискуссия возникла и на "Мастерской будущего" — один из участников, Кристоф герцог фон Ольденбург, отметил, что порой фирма может в трудное время не увольнять сотрудников и даже поработать "в убыток", но сохранить коллектив. Предприниматель Михаил Скигин возразил, что в нынешних быстро меняющихся условиях, возможно, более "гуманно" как раз не давать людям лишних надежд и не снижать из-за них эффективность работы компании, а наоборот — позволить и сотрудникам быстрее сориентироваться на рынке и, возможно, найти более выгодный для них вариант, и быстрее реорганизовать бизнес в соответствии с изменившимися требованиями рынка.
С одной стороны, обстановка, в которой начиналось развитие рынка в России, мало способствовала сантиментам. Страна переходила на рыночные рельсы по самому жесткому шоковому варианту. В итоге в России прижилась скорее не "континентальная", а "англосаксонская" модель – владельцы могут менять профиль бизнеса, переносить его на другую территорию, быстро увольнять и нанимать работников, руководствуясь при этом лишь соображениями прибыльности. Российские менеджеры привыкли писать заявление об увольнении, как только соседняя фирма предложит бонус получше, а идея посвятить свою жизнь работе на одну компанию вызывает у них искреннее недоумение.
Но все же социально-ответственный бизнес — не с точки зрения больших объемов благотворительности или формальных обучающих программ (этим как раз чаще отличаются крупные компании), а с точки зрения персональной ответственности и общего с сотрудниками проекта — можно найти, скорее, среди малых и средних компаний. Кстати, если в Германии "семейный бизнес" воспринимается положительно, то в России уже в середине 2000-х "семейная" модель, при которой владелец является директором и лично знает весь коллектив, объявлялась устаревшей и неэффективной, а в бизнес-учебниках компаниям предлагалось как можно быстрее сменить ее на более формальные и безличные варианты.
Германии остается только пожелать сохранить традиционную модель в условиях глобализации. И хочется надеяться, что в России компромисс между социальной ответственностью и экономической эффективностью тоже возможен, а у малого и среднего бизнеса есть перспективы развития.
