Повышение тарифов ЖКХ с 1 июля давно уже вошло в привычку для россиян. Но в июле 2025-го нашим согражданам придется столкнуться с рекордным за последние годы ростом стоимости жилищно-коммунальных услуг: в среднем по стране — на 11,9%, а в отдельных регионах — свыше 20%. Это повышение, которое власти называют «инвестиционно необходимым», происходит на фоне замедления инфляции и стагнации доходов населения.
Почему тарифы растут опережающими темпами? Кто определяет, сколько платить за свет и воду в каждом регионе? Как защитить семейный бюджет от резкого скачка расходов? Об этом «МК» рассказали эксперты: член экспертного совета по ЖКХ при Комитете Госдумы по строительству и ЖКХ Павел Склянчук, руководитель проекта направления «Городское хозяйство» фонда «Институт экономики города» Игорь Колесников и руководитель направления правового сопровождения споров в сфере ЖКХ Московской коллегии адвокатов «Яковлев и Партнеры» Сергей Сергеев.
«Приходится мириться с ростом цифр в платежках»
— Зачем вообще нужна традиционная июльская индексация тарифов на ЖКХ? Откуда взялась эта практика, как она формируется и кому она выгодна?
Сергеев: — Действительно, у нас это ежегодная история — каждый год планово повышаются тарифы. В последние несколько лет это происходит с 1 июля. Причина понятна: общая инфляция, рост стоимости производства коммунальных ресурсов, удорожание материалов, повышение заработных плат и так далее. Все это — следствие общей экономической ситуации. Поэтому нельзя сказать, что этот процесс неожиданный или непонятный. Все логично. Вопрос только в размере этих повышений — он, конечно, всех волнует. Но сам факт того, что все дорожает, не вызывает сомнений, поэтому приходится мириться и с ростом цифр в платежках.
Склянчук: — На самом деле так было не всегда. Сейчас у нас действует модель тарифообразования, которой больше 10 лет. Раньше индексация происходила дважды в год, чтобы сгладить резкие скачки стоимости коммунальных услуг. Потом перешли к ежегодному повышению — в середине года. Почему именно 1 июля, а не, скажем, 1 сентября? Думаю, здесь нет особого экономического смысла — просто середина года. В основе модели — инфляционные процессы. Наша индексация носит догоняющий характер с точки зрения ожидаемой и фактической инфляции. Правительство делает расчеты, и, учитывая различия по регионам, определяет пороговые значения — предельные индексы роста тарифов.
В этом году правительство удивило: многим регионам дали возможность повысить тарифы выше уровня инфляции. Ожидается рекордная за 10 лет индексация. Если раньше рост был на уровне 8–9%, то сейчас в некоторых регионах, например в Архангельской области, уже доходит до 20%.
Но сама модель такая: у нас плоская шкала тарифов, и для всех регионов делают одномоментное повышение. Экономисты говорят, что именно эта одномоментность раскручивает инфляционную спираль, потому что потом все это закладывается в конечную стоимость товаров и продукции.
Колесников: — Да, индексация в нынешнем виде появилась в 2014 году, когда были внесены изменения в Жилищный кодекс. Согласно этим изменениям, размер платы граждан за коммунальные услуги не может увеличиваться выше предельного индекса. Этот индекс устанавливается Правительством РФ по установленным правилам на основании предложений и заявок субъектов РФ, исходя из текущей ситуации с тарифами, состоянием коммунальной инфраструктуры и так далее.
Коммунальным предприятиям нужно ремонтировать инфраструктуру, строить новые объекты, реализовывать инвестпрограммы. Рост цен на материалы, зарплаты и прочее не должен компенсироваться только тарифами. Сейчас обязательно наличие инвестиционных программ, направленных на развитие коммунальной инфраструктуры, повышение качества услуг, подключение новых потребителей.
С этим связано повышение. В среднем оно составляет порядка 12% в год. Это значит, что плата граждан за все коммунальные услуги — водоснабжение, водоотведение, электроснабжение и прочее — не должна увеличиваться более чем на этот процент в среднем. Но по регионам цифры разные — от 8% до 21%.
До 2013 года действовал закон об основах федеральной жилищной политики, в нем также было ограничение роста тарифов, только другими механизмами — через понятие доступности. Индекс, утверждаемый на федеральном уровне, как раз и призван был обеспечить доступность оплаты коммунальных услуг для граждан.
«Модернизация кажется бесконечной»
— Власти рапортуют о снижении инфляции в стране: по последним данным, ее годовое значение составляет 9,6%. Чем же тогда оправдан рост тарифов ЖКХ на 11,9% в среднем? И почему такие разные цифры по регионам — от 8% до 21%?
Сергеев: — Если говорить о средней цифре в 11,9%, то это, на мой взгляд, некритично. В последние годы индексация была на уровне 8–12%. Меня больше волнует, почему в отдельных регионах рост доходит до 20%. У нас федерация, и у субъектов есть полномочия определять размеры повышения. Многое зависит от того, как ранее формировались и контролировались тарифы. Если в каком-то регионе тарифы долго не росли, может возникнуть необходимость «догоняющей» индексации. Такое уже было, например, в Петербурге, где несколько лет не индексировали плату за вывоз мусора (ТКО), а потом подняли сразу на 30%. На мой взгляд, это ошибка тех, кто должен был планомерно регулировать рост.
Рост на 20–21% — это максимально допустимый предел, установленный для конкретного региона, но не обязательно он будет реализован в полном объеме. И важно учитывать, что это может быть рост по отдельным услугам. Где-то подорожает водоснабжение, где-то — газ. Нужно смотреть структуру тарифа.
Склянчук: — В целом цифра 11,9% вроде бы не пугает, но если посмотреть по регионам — там ситуация намного острее. Такой разброс возможен, потому что в ЖКХ есть и экономическая, и политическая составляющая. Центр не позволяет местным властям сдерживать рост бесконечно — иначе пострадает устойчивость энергосистемы. Многие ресурсы, вроде электроэнергии, распределяются на несколько регионов, и перекосы недопустимы.
Как отметил министр экономразвития Максим Решетников, тарифы ЖКХ в 2025 году стали социально более обоснованными. Рост тарифов энергетиков ведет к тому, что коммунальщики тратят эти деньги на оплату угля, электричества и так далее. До 80% увеличения уходит именно на закупку ресурсов, а не на сами коммунальные предприятия. Поэтому губернаторы не могут просто «взять и не повышать»: рано или поздно это приведет к сбоям.
В ковидные годы тарифы старались не повышать или индексировали ниже инфляции. Сейчас идет «выравнивание». Тарифообразование в ЖКХ распределено между разными регуляторами. Минстрой — далеко не единственный. Главную роль играет ФАС. Недавно, кстати, премьер Мишустин критиковал антимонопольную службу за пассивность в данной области и указывал на картельные сговоры в сфере естественных монополий.
Люди не понимают, из чего складывается стоимость ресурсов — кубометра воды, киловатта электричества, — и поэтому возникает раздражение. Заявки монополий в тарифные комитеты не всегда прозрачны. Кроме того, Счетная палата установила, что половина инвестиционных надбавок не приводит к реальной модернизации — это «пустышки». Сейчас подходы пересматриваются, чтобы деньги действительно шли на обновление инфраструктуры, а не просто на бумажные планы.
— Каждый год при повышении тарифов говорят о необходимости модернизации сетей, но на практике зачастую этого не происходит. Куда же уходят деньги, если индексация уже заложена в тарифы?
Колесников: — Модернизация коммунальной инфраструктуры — длительный процесс, на это нужны десятилетия. В 2000-х и 2010-х тарифы почти не росли, а издержки предприятий увеличивались, что привело к износу сетей. Сейчас повышение тарифов экономически обосновано: регионы подают предложения по индексам, их согласовывают с антимонопольной службой и правительством. Также предусматриваются инвестиционные программы — строительство новых объектов, сетей. В некоторых регионах действуют дифференцированные тарифы: промышленность платит больше, но планируется постепенное выравнивание. Финансирование идет не только за счет тарифов, но и из федеральных субсидий и других источников.
— Но, судя по объемам индексации, этого явно не хватает. Как плательщикам можно проверить, действительно ли деньги идут на модернизацию, а не просто в расходы?
Сергеев: — Страна большая, сетей много, поэтому модернизация кажется бесконечной. Тарифы на воду и тепло покрывают лишь себестоимость и минимальную прибыль, серьезные вложения в обновление туда не закладываются. Частично модернизация финансируется через концессии, но не всегда эффективно — иногда сети берут в управление ради прибыли, а не обновления. В идеале такие соглашения должны включать четкие планы: сколько и чего модернизировать. Проверки тарифных заявок и расходов возможны, но требуют инициативы и детального анализа, чем занимаются профильные органы.
— То есть в тариф, который повышен с июля, закладываются в основном средства не на модернизацию, а на то, чтобы ресурсоснабжающие организации могли просто продолжать работать?
Сергеев: — Не совсем так. На модернизацию что-то, безусловно, закладывается, но в очень ограниченном объеме — в основном на поддержание текущей работоспособности: латание дыр, замену самых аварийных участков. Полноценная модернизация требует других источников — федеральных субсидий, концессий.
Если бы можно было за счет тарифа все модернизировать, это давно бы сделали. Но тарифных поступлений недостаточно. Поэтому есть другие механизмы поддержки. То, что сейчас закладывается в тарифы, — это скорее поддержание работоспособности, а не капитальная модернизация.
Почему модернизация не заканчивается? Потому что сетей очень много. Когда одни участки приводят в порядок, другие уже изнашиваются. Это бесконечный процесс: разом переложить сотни тысяч километров сетей невозможно.
«Долги по ЖКХ — больше триллиона рублей»
— Что реально может сделать потребитель, если платежка становится неподъемной? На какие субсидии, льготы, компенсации могут рассчитывать семьи с невысоким доходом и насколько реально их получить?
Склянчук: — Услуги ЖКХ — обязательный платеж, это как траты на еду или лекарства. Проблема в том, что у многих людей есть кредиты, и даже при нормальной зарплате на «коммуналку» остается мало средств. Чтобы получить субсидию, нужно доказать, что расходы на ЖКХ превышают 22% от дохода, — но это отсеивает многих, особенно работающих горожан. Льготы есть у пенсионеров, инвалидов — они обычно об этом знают и пользуются ими.
Что можно сделать остальным? Во-первых, экономить индивидуально: выключать свет, не лить воду зря, следить за бытовой техникой. Во-вторых, экономить коллективно: утеплять подъезды, следить за теплопотерями, потому что платим мы за все тепло, вошедшее в дом, а не за то, что в квартире.
Но главная мера — это рост доходов. Без этого люди не смогут вытягивать растущие платежи за «коммуналку». Неслучайно долги по ЖКХ по стране — уже больше триллиона рублей. Их возврат мог бы сдержать рост тарифов. Идея бесплатного ЖКХ — из прошлого, сейчас все должно оплачиваться.
Сергеев: — Иногда люди обращаются за субсидией, уже имея долг за ЖКХ, а это препятствие. Парадокс: человек в беде, но без справки об отсутствии задолженности помощи не получит. В итоге — замкнутый круг. Кроме того, не все знают о субсидиях или вовремя не подают заявление. Сейчас субсидия положена, если платеж за ЖКХ превышает 22% дохода семьи (в Москве — 10%). Есть смысл подумать о снижении этого порога.
Помимо федеральных есть региональные меры поддержки, особенно для льготников. Те, кто умеет пользоваться этими программами, практически не страдают от роста тарифов.
Сейчас, после очередного повышения, рост задолженности, конечно, будет, но не лавинообразный. Каждый год она увеличивается на сотни миллионов, сейчас долг уже больше триллиона рублей. Но большинство задолженностей — текущие, за 2–4 месяца. Пока идет претензионная работа, долг копится, но потом он обычно выплачивается.
При этом надо помнить: платить за ЖКХ — обязанность граждан. Не платить — значит копить пени и судебные иски. Иногда бывает, что долг «теряется» из-за смены управляющей компании или ее банкротства, но это исключения. Не надо на такое надеяться — в итоге платить все равно придется.
Колесников: — Те, кто живет в многоквартирных домах, получают коммунальные ресурсы каждый день — воду, свет, тепло. Мы не можем отказаться от воды или отопления. Чтобы обеспечивать стабильную подачу, предприятия несут текущие расходы, покрываемые тарифами. Если потребителю тяжело платить, он может обратиться за субсидией. Этот механизм работает давно, правила установлены. Вопрос в другом — может, стоит снизить предельный процент дохода, выше которого возникает право на помощь. Например, до 15% или даже 10%, как это сделано в Москве. Это позволило бы охватить поддержкой большее количество граждан.
— Уже в августе жильцы получат платежки с новыми, повышенными цифрами за услуги ЖКХ. Каким будет рост платежей для средней семьи?
Склянчук: — По банковским данным, средняя платежка за ЖКХ в 2024 году составила 4000–4200 рублей. С 1 июля ожидается рост примерно на 20%, то есть прибавка около 800 рублей. В итоге сумма составит около 5000 рублей. Это без учета индексации платы управляющих компаний, которая может добавить еще 100–200 рублей. В среднем прирост — до 1000 рублей. Людям стоит заранее учитывать эту сумму в семейном бюджете.
Сергеев: — Средняя сумма платежа по однокомнатной квартире сейчас — от 4200 до 5000 рублей. После повышения прибавится 800–1500 рублей. Но это средние цифры — понятно, что в каждой конкретной платежке они будут разными.
