Юрий Лужков намедни заявил, что собирается подать в суд на главу АП Сергея Нарышкина за его слова о «запредельной коррупции», и уже успел сообщить СМИ, что это будет «интересный процесс». Не можем не согласиться с ним: разбор потаенных уголков внутреннего хозяйства Москвы не может не быть интересным
Что такое, по сути своей, столица такого государства, как Россия, с запредельно дорогой недвижимостью, и, по словам вполне официального лица – не менее запредельной коррупцией? Ее огромное многомиллиардное хозяйство каждый день перерабатывает в себе бюджет небольшой, но преуспевающей страны. Сюда стекаются деньги всей России, и вкладываются они чаще всего в то, что стабильно и выдержит любые пертурбации, кроме разве что национализации имущества – в недвижимость.
Город, стоящий на земле, которая стоит так дорого, и состоящий де-факто из недвижимости, которая так высоко ценится, не будет простым в управлении. А если учесть тяжелое наследие советских времен, незавершенную административную реформу и благополучно наработанную схему взаимодействия чиновника и бизнесмена – не будет и прозрачным. Ибо что есть прозрачность, если не простота и очевидность процесса? А теперь вспомните, как идет процесс девелопмента, скажем, жилого комплекса, от момента объявления торгов на землю и до получения финальных согласований от всех городских служб. Даже с учетом недостижимой кристальной честности всех участников этого процесса, простым и понятным он не был никогда. В этом полухаотическом нагромождении чиновних полномочий и административных норм, как в лабиринте Минотавра, потерялось немало бумаг и немало денег. Строительство по разрешениям, без них, вопреки разрешениям или с их нарушением… Стоит вспомнить случаи, когда градозащитники все-таки добивались отмены стройки, доказав в суде или перед лицом компетентных инстанций, что застройщик нарушает нормы, директивы или собственный строительный проект, согласованный с мэрией. И ведь никто не возмущался тому, что до решающей финальной стадии этих протестов компетентные инстанции делали вид, что все идет «по плану». А иногда только вмешательство высшей власти – президента или премьера – нарушало стройное течение проекта от сноса старых зданий и до строительства новых…
Запредельная коррупция – так охарактеризовал режим правления Юрия Лужкова глава администрации президента РФ Сергей Нарышкин. Объясняя прессе суть формулировки увольнения Лужкова, он намеренно не скупился на громкие выражения, чтобы все слушатели прониклись причинами, по которым Лужков из мэра превратился в пенсионера.
«Это, во-первых, крайне неэффективное управление городом и, во-вторых, запредельный уровень коррупции, допущенной Лужковым и его окружением», - сказал глава кремлевской администрации.
Закономерной реакцией на обидные для экс-мэра слова стала, собственно, его обида. Как и любой обиженный, Юрий Лужков повел себя недальновидно – он дал встречное интервью и даже пообещал подать на обидчике вслух. Администрации наверняка хотелось сказать ему, что «на обиженных воду возят», и фактически, именно это они и сказали – пресс-секретарь главы государства уже назвала угрозы и обещания Лужкова «смешными». По рейтингу убийственной силы такое определение стоит где-то сразу за тем, которое уже дал «окружению» бывшего мэра Сергей Нарышкин.
И Лужков сделал именно то, чего от него ожидали – повел себя… смешно. Но в пылу ссоры собеседники иной раз роняют в пыль ценные факты, потому-то так интересно записывать все, что они говорят, до того, как память о сказанном сотрется со страниц Яндекс.Новостей.
«Конечно, Москва для этих людей, которые уже многое распилили в России, была лакомым таким объектом и это в дополнение к таким политическим неудовлетворенностям, которые испытывал наш президент по отношению к мэру Москвы, это все могло усилить решение президента к тому, чтобы меня отправить в отставку. Но сейчас мы видим просто бешеный распил собственности города. В данном случае, я не могу сказать конкретно, кто участвует в этом распиле, а вы можете это отследить по тем, кто покупает, кто купил «Метрострой». Тем более, в условиях, когда город объявил, что будет строить 35 станций. «Метрострой» в этом плане является априори приобретением сверхперспективным. Взяли, продали Sibir Energy – выгоднейшая компания, выгоднейшее наше участие. Я тогда постарался довести до 25+1 акцию, и руководство «Газпром нефти» шло навстречу. Сейчас это все продано выгодно для покупателя и невыгодно для города, потому что город, получив в этом случае какие-то деньги, теряет будущие прибыли. То же самое можно говорить о «Внуково», то же самое можно говорить и о других видах, я уже не говорю о «Банке Москвы», - заявил Лужков в своем телефонном интервью.
Тактика «обвинение на обвинение» не нова и широко применяется в отечественной политике. Отчасти именно она и стала причиной тому, что власть убирает неугодных чиновников тихо, солидно и на пенсию: в стеклянном доме не бросаются камнями, а в памяти чиновников обычно скрыто немало интересных подробностей о тех, кому больше повезло – то есть, повезло остаться у власти. И первым, кому достался камушек от Лужкова, стал его бывший коллега и подчиненный Владирим Ресин. Заммэра, который сработался и с нынешней городской властью, поймали если не за руку, то за часы. Лужков, нимало не стесняясь, заявил, что власть, раз уж она так озабочена проблемами коррупции, должна для начала спросить у Ресина, сколько стоят его часы, а также – где и как он их приобрел. Впрочем, правило о стеклянном доме сработало и здесь – когда у самого Лужкова спросили, почему же он в свое время не задал своему заместителю этот вопрос, Лужкову пришлось выкручиваться.
«Я не следователь. Я не сотрудник тайной полиции. Я мэр города!» - заявил он.
Ну так и Нарышкин – не следователь, не сотрудник тайной полиции. Зато он сотрудник администрации президента, которую Лужков недавно раскритиковал в своих интервью. С ними-то он и связывает нынешнюю неожиданную «популярность». В интервью радиостанции «Свобода», например, досталось лично Медведеву и «Единой России». Нынешний президент, сказал бывший мэр, на посту премьера будет «очень слаб», и «его премьерство для России будет таким же драматически отрицательным, как и нынешнее президентство». Партия власти, по мнению Лужкова, на выборах понесет «серьезные потери голосов поддержки», потому что «это не партия власти, она не защищала людей, она не защищала народ, она обслуживала правительство и администрацию президента».
Эксперты уже успели сообщить о том, что и нынешняя бравада Лужкова может оказаться не столько обидой, сколько желанием пост-фактум оправдаться – мол, меня третируют не за мои прошлые ошибки, а за критику власти. Фактически, он уже это сделал, и АП ответила предсказуемо – намекнула, что его хотят видеть в СК не как «политическое лицо». Но согласитесь, критика, которую обрушили на него накануне, касалась именно политической стороны жизни Лужкова.
Здесь можно было сделать немало гипотез о том, как все продолжится и чем завершится. Но куда интереснее нам другой вопрос – а как, собственно, может отразиться потенциальный «процесс Лужкова» на деятельности рынка недвижимости? А он действительно способен оказать влияние на стройкомплекс Москвы.
Прежде всего, в случае, если техника безопасности жителей стеклянных домов будет нарушена, в обе стороны полетит немало камней. Будут названы фамилии и пострадают должности. Кому-нибудь непременно придется оправдываться – и даже если официальных разбирательств не последует, осадок останется. Армия чиновников может подвергнуться легкому реформированию – одних туда, других сюда, третьих на пенсию. Для девелоперов, которые научились «ладить» с прошлой и с нынешней властью, это будет означать смену правил игры. И некоторые проекты из числа запланированных могут внезапно поменять назначение, собственника, а то и категорию. Если вы в этом сомневаетесь, вспомните о «посольских» землях – сначала они отводились под строительство зданий для диппредставительств, потом – под жилой комплекс «Сетунь», а теперь оказалось, что это – земли сельхозназначения. Какие-то сделки под давлением момента могут быть пересмотрены. Обиженными чаще всего оказываются девелоперы, власть же редко признает свои ошибки. Оговоримся сразу – это лишь в том случае, если процесс, как обещал нам всем Юрий Лужков, будет «интересным». У него есть все шансы оказаться и скучным тоже, тогда никто никуда не пойдет, и все останутся при своем интересе. Для рынка это – не худший вариант. Стабильность всегда лучше быстро меняющихся правил игры.
Есть также вероятность, не равная нулю, что этот процесс заставит власти закрутить гайки покрепче, и за работой чиновничьего аппарата в Москве следить будут строже. Но тут уж девелоперам виднее – помешает ли им такой режим контроля, или наоборот – поможет. Прозрачности может стать больше, если кому-то, конечно, хочется этой прозрачности.
Безотносительно будущего рынка, процесс Лужкова, вернее, процесс установления степени виновности Лужкова в той самой «запредельной коррупции», может быть интересным, особенно если переместится в зал суда. Он станет первым процессом, в котором работу правительства Москвы могут рассмотреть под линзой следствия, и выявить немало неожиданного. Да и судьба самого Лужкова еще будоражит рынок, хоть и ностальгически. Тот, кто держит мед, облизывает пальцы, писал когда-то арабский чиновник и немного поэт, обвиненный в коррупции главной государства. А меда сквозь пальцы Юрия Михайловича утекло немало.
Обозреватель Яна Кириллова
